Совместные уроки ДВР и раскола Тито-Сталина подсказали коммунистическим стратегам 1950-х годов, что надуманные расколы и независимость в коммунистическом мире могут быть использованы для ослабления давления Запада и получения большей западной экономической и даже военной помощи отдельным коммунистическим странам, в то время как мировой баланс сил незаметно смещается в пользу коммунистов.
К концу 1957 года были окончательно и решительно решены вопросы, которые вызывали реальные и потенциальные расколы в коммунистическом мире, главным образом сталинское вмешательство в дела других коммунистических государств. Было достигнуто общее соглашение об отказе от признанных Сталиным искажений ленинской доктрины. Советский Союз соблюл условия соглашения на практике, например, полностью декларируя своих бывших агентов разведки в Китае и Восточной Европе.
Причины для истинных расколов были устранены, открылся путь для создания ложных расколов в соответствии с принципом политической профилактики Дзержинского, то есть предотвращения нежелательных событий (таких как раскол или рост оппозиционных движений) путем намеренного провоцирования и контроля таких событий с помощью секретных агентов, а также направления их в безвредное или положительно полезное для режима русло.
В 1957 году Хрущев продемонстрировал, как искажение сталинского вопроса может быть использовано в собственных интересах в борьбе за власть. Искусственное оживление мертвых вопросов, связанных со сталинизмом, было очевидным и логичным средством демонстрации убедительных, но надуманных различий между разными коммунистическими лидерами или партиями.
6 Доклад Шелепина и изменения в организации
ПРИНЯТИЕ НОВОЙ БЛОКОВОЙ ПОЛИТИКИ и стратегии дезинформации повлекло за собой организационные изменения в Советском Союзе и во всем блоке. В Советском Союзе, как и в других странах, это был Центральный комитет партии, который реорганизовал службы разведки и безопасности, министерство иностранных дел и другие подразделения партийно-государственного аппарата и массовых организаций таким образом, чтобы они могли проводить новую политику. В 1958 году и после него в аппарат ЦК было внесено несколько весьма существенных изменений. Был создан новый Отдел внешней политики, который курировал все государственные ведомства, занимающиеся иностранными делами, и координировал советскую внешнюю политику с политикой других коммунистических государств. Он находился под непосредственным контролем Хрущева.
Новая практика была принята в отношении назначения послов в другие коммунистические страны. Видные партийные чиновники, обычно члены Центрального комитета, выбирались для обеспечения надлежащей координации политики между партиями и правительствами.
Был введен еще один новый отдел ЦК – Отдел активных мероприятий. В его функции входила координация программы дезинформации блока и проведение специальных политических и дезинформационных операций в поддержку политики. Вначале отдел проводил секретные совещания для высокопоставленных чиновников Министерства иностранных дел, Комитета информации, служб безопасности и разведки. Для обслуживания интересов этого нового отдела было создано информационное агентство «Новости».
Важным изменением стал перевод в аппарат ЦК Комитета информации, который до этого подчинялся Министерству иностранных дел. Одной из его новых функций стала подготовка долгосрочных исследований и аналитических материалов для Центрального Комитета. Другой функцией было установление контактов с иностранными государственными деятелями и другими ведущими фигурами либо в их странах, либо во время их визитов в Советский Союз, и использование их для оказания влияния на правительства западных стран. Его руководителем был Георгий Жуков, бывший агент советской разведки, имевший множество контактов среди западных политиков, журналистов и деятелей культуры. Сам он был способным журналистом.
Пожалуй, самыми значительными изменениями стали назначения Миронова и Шелепина. Миронов возглавлял Ленинградское отделение КГБ. Находясь на этой должности, он изучал операцию «Трест», в которой Ленинградское ОГПУ принимало активное участие. Он был другом Брежнева и имел к нему свободный доступ. Шелепин был другом Миронова. Именно Миронов впервые обратил внимание Шелепина на роль ОГПУ в период НЭПа.
В 1958 году Миронов и Шелепин обсуждали с Хрущевым и Брежневым идею превращения КГБ из типичной тайной политической полиции, которой он был, в гибкое, сложное политическое оружие, способное играть эффективную роль в поддержке политики, как это делало ОГПУ во время НЭПа.
За это предложение они были вознаграждены должностями в аппарате ЦК. Шелепин стал заведующим отделом партийных органов, а затем председателем КГБ; Миронов – заведующим отделом административных органов.
Осенью 1958 года предложение Миронова и Шелепина обсуждалось в контексте деятельности КГБ и его руководителя генерала Серова на Президиуме ЦК. Серов выступил на Президиуме с докладом о работе КГБ в стране и за рубежом, и этот доклад стал объектом острой критики. Главным критиком был Шелепин. По его словам, КГБ при Серове стал очень эффективной полицейской организацией, которая, имея широкую сеть информаторов и агентов по всей стране, успешно выявляла и контролировала оппозиционные элементы среди населения, а также агентов западных спецслужб. Однако ей не удалось повлиять на взгляды населения в пользу режима или предотвратить развитие нежелательных политических тенденций как внутри страны, так и среди антикоммунистов за рубежом. Он высоко оценил недавние успехи КГБ в проникновении в секреты западных правительств, но сказал, что его роль была слишком пассивной и ограниченной, поскольку он не сделал ничего, чтобы помочь стратегической, политической, экономической и идеологической борьбе с капиталистическими державами.
Шелепин продолжил, что основная причина неудовлетворительной ситуации в КГБ заключалась в том, что он отошел от традиций и стиля ОГПУ, своего предшественника при Ленине. ОГПУ, хотя и неопытное, внесло больший вклад в реализацию политики, чем любой из его преемников. В качестве примеров того, что он имел в виду, он сослался на Евразийское движение, «Смену вех» и «Трест». В отличие от ОГПУ, КГБ выродился в пассивную, репрессивную организацию. Его методы были саморазрушительными, поскольку служили лишь для того, чтобы укрепить оппозицию и нанести ущерб престижу режима. КГБ не сотрудничал со службами безопасности других стран блока по политическим вопросам.
Шелепин высоко оценил идеи Миронова и сказал, что КГБ должен заниматься позитивной, творческой политической деятельностью под руководством партийного руководства. Новая, более важная роль должна быть отведена дезинформации. Советский Союз, как и другие коммунистические страны, обладал жизненно важными активами внутренней и внешней разведки, которые лежали в спящем состоянии, особенно в лице агентов КГБ среди советской интеллигенции.
Президиум решил рассмотреть новую роль КГБ на XXI съезде партии, который должен был состояться в январе- феврале 1959 года. Советская пресса в общих чертах подтвердила, что такое рассмотрение состоялось.
При Миронове Управление административных органов стало очень важным. Его функция заключалась в надзоре и координации работы ведомств, занимающихся внутренним порядком, таких как КГБ, МВД, прокуратура, Министерство юстиции и суды. Миронов был выбран для того, чтобы привить этим учреждениям стиль и методы Дзержинского, председателя ОГПУ в 1920-е годы.
Шелепин был назначен председателем КГБ в декабре 1958 года. В мае 1959 года в Москве состоялось совещание высших офицеров КГБ. На нем присутствовали Кириченко, представлявший Президиум, министры внутренних дел и обороны, члены ЦК и около двух тысяч сотрудников КГБ .
Шелепин доложил на совещании о новых политических задачах КГБ. 17 Некоторые из наиболее конкретных пунктов его доклада были следующими: